Родился будущий старец в 1719 году и при крещении имя его было Иоанн. Происходил из дворянского рода Ушаковых, Ярославской губернии, живших близ города Романова в своем родовом имении. По достижении совершеннолетия родители определили его в Гвардейский Преображенский полк, где Иоанн вскоре был сделан сержантом.
В одно время был Иоанн в обществе молодых веселых товарищей. Внезапно одни из них упал и умер. Этот ужасный случай имел такое потрясающее влияние на душу Иоанна, что он положил твердое намерение, бросив все, бежать в пустыню ради спасения души.
Собравшись наскоро, со служителем своим выехал из Санкт-Петербурга, как будто в дом родителя. Но с дороги, отпустив слугу обратно в Петербург, сам в нищенской одежде ушел на берега Двины в поморские леса. Здесь, найдя опустелую келью в одном месте прожил три года, работая Богу в молитвах, посте и всяком злострадании, имея от роду двадцать лет. Пищу самую скудную доставляли ему окрестные боголюбивые жители.
По причине притеснения пустынников от начальства Иоанн вынужден был уйти в Площанскую пустынь Орловской губернии. За неимением вида, настоятель долго не соглашался принять пришельца, назвавшегося церковником; но по усиленной его смиренной просьбе наконец согласился. Принял, и приказал читать в церкви последование Богослужебное. Из чтения он узнал, что пришелец не церковник, а какой-нибудь дворянский сын. Опасаясь, как бы из-за него не было обители какой неприятности, настоятель велел Иоанну поселиться в одной из келий, в лесу, сделанных прежде жившими там, ради Бога, пустынниками. Не долго пожил любитель безмолвия в пустыни. По высочайшему Повелению, сыскная команда, для разорения тайных жилищ взяла Иоанна, как не имеющего вида. При допросе, он откровенно сказал, что тайно ушел из службы в гвардии, а потому и представлен был к Императрице Елизавете Петровне.
Приведенный во дворец, в ожидании выхода Государыни, Иоанн был предметом любопытства гвардейцев. От великого воздержания он был сух, бледен лицом, во власяной одежде, подпоясанный ремнем. Императрица увидев его спросила: «Зачем ты ушел из моего полка ?» «Для спасения души, Ваше Величество», -- отвечал он. «Прощаю тебя и жалую прежним чином сержанта. -- сказала Государыня. В ответ Иоанн сказал «Я желаю до конца жизни пребывать в начатом мноюподвиге ради Бога и спасения моей души, а прежнего чина и жизни мирской не желаю. Я потому и ушел тайно, что меня, молодого человека, не уволили бы, не поверив, что могу понести такое иго. Ныне я испытал себя, и потому смиренно прошу Ваше Величество, благоволите мне пребывать до смерти в избранной мною жизни».
Видя искреннее желание просителя, Императрица повелела ему остаться в Александро-Невском монастыре. После трехлетнего искуса, Иоанн по именному повелению в присутствии самой Императрицы, был пострижен в монашество, 19 сентября 1747 года. и назван Феодором, в честь празднуемого в тот день св. Благоверного князя Феодора, Ярославского Чудотворца. Внимая своему спасению, новопостриженный монах Феодор, упражнялся в посте и молитве, любя безмолвие. Прилежною молитвою умилостивляя Господа, и усугубляя пост, он избавлялся чрез это от искушений плотских. Не избавился только от зависти врага и людской.
Видя и зная истинно подвижническую жизнь Феодора, Государыня была к нему внимательно-милостива; бывая в обители, спрашивала, не обижает ли его кто-либо. Смиренный богомолец отвечал, что ни от кого никаких обид не терпел. Император Петр Феодоровнч, бывший тогда Наследником, часто поговаривал, что в Невском монастыре есть необыкновенный монах Ушаков, что за благоговение, скромную и добродетельную жизнь он уважает его; и вид у него постный и отличный от прочих.
Многие из Петербургских жителей, желая богоугодно жить в мире, начали приходить к Феодору, прося наставления ко спасению. Он отказывался от сего, ссылаясь на живущих в обители мужей ученых, могущих научить. Однако усиленные просьбы и доверие к нему приходивших убедили его говорить. Но прежде чем решился давать советы вопрошающим его, о. Феодор начал прилежно молить Господа, чтоб Он Сам просветил его ум разуметь писание. Если Его св. воле угодно, чтоб приходящие назидались чрез него недостойного, то Сам вразумил бы его, что отвечать вопрошающим. При этом читал он творения св. Иоанна Златоуста.
Ищущие душевной пользы и решения недоумений, приходившие к монаху Феодору, более и более умножались. Жившим в обители ученым монахам показалось обидным, что люди пренебрегая ими ходят к простому старцу, а потому начали жаловаться преосвященному архиепископу Сильвестру, что простой монах, привлекая к себе народ, беспокоит обитель и делает соблазн. Вход усердным ходатаям к отцу Феодору был запрещен, чем они весьма оскорбились. Отец Феодор, видя несправедливость, просил исследовать, что в его учении незаконно; и если не найдется ничего противного слову Божию, то и не оскорбляли бы без причины желающих душевной пользы. Преосвященный разрешал допускать желающих видеть отца Феодора. Он приходящих всех наставлял, утешал и укреплял, следуя премудрому «лучше слово, нежели деяние» (Сирах 7, 35). Ученики его, получая от него в скорбях душевных, в недоумениях, цельбу и наставления, так привязались к нему любовию по Боге, что с радостью исполняли, чтобы он им не сказал. Учил Феодор, чтобы между собою жили они в братской любви, не было друг перед другом ни зависти, ни раздора, ни лести, а напротив, удивительное согласие и единодушие с кротостию и смирением. Всем было дано наставление: оберегаться духовных страстей, воюющим на душу (1 Петр. 2, II), терпеть находящия скорби, ради Бога с радостью и благодарением: пищу и питание употреблять умеренно и не раскошествовать. В праздничные дни, для душеспасительного собеседования и чтения свято-отеческих книг, сходиться к одному из более сведующих и образованных учеников его, а для решения недоумений приходить в обитель к отцу. Дано было всем и молитвенное правило.
Ненавидящий добра враг сеял свое зло: ученикам отца Феодора злые люди досаждали, называли святошами и даже раскольниками. Зависть к самому учителю росла от ненавистников его. Еще более увеличилось недоброжелательство к нему, когда дано было ему послушание стоять у мощей св. Благоверного Великого князя Александра Невского, и он стал доставлять кружечного дохода больше, чем бывшие прежде на этом же послушании. Спасло от беды отца Феодора то, что он пострижен был по именному повелению Императрицы. Без Ее повеления ему и сделать ничего не могли вредного. Он же сам не жаловался и все терпел великодушно.
Потерпевши таким образом десять лет отец Феодор решился дать место гневу: попросился отпустить его из Невского монастыря в Саровскую Пустынь, куда н прежде имел желание поступить. Получив желаемое увольнение, в 1757 году, он выехал из Петербурга с радостню, после долгого томления духа. С ним же выехали и привязанные к нему духовною любовию ученики и ученицы, взяв законные от пуски от начальств. Прибыв в г. Арзамас старец поместил небольшое число своих учениц в девичьем Николаевском Арзамасском монастыре, а сам с учениками своими поехал в Саровскую пустынь, где и поселился. Через несколько времени, ученицы о. Феодора переведены были по его ходатайству из Николаевского монастыря в упраздненный Алексеевский девичий монастырь, где составили общину по руководству н уставу, данному им старцем Феодором.
Прожив в Саровской пустыне два года, отец Феодор, по причине умножения учеников, считая неудобным руководить ими, так как и сам он был теперь послушник Саровский, к тому же и горький прежний опыт научил его остерегаться, просил отцов Саровскнх дать ему состоящую в ведении Саровской пустыни, приписную к ней, обедневшую пустынь Санаксарскую, Пустынполюбнвый дух о.Феодора, пленившись, при посещении Санаксара красотою его местоположения, совершенным уединением весьма удобным к монашескому житию, сразу прилепился всею силою любви своей к пустыни Санаксарской. Он возымел твердое намерение возобновить Санаксар.
Получив благословение и согласие от своего старца, строителя Саровского, благосерднаго о. Ефрема, о. Феодор в 1759 году немедленно переселился в Санаксарскую пустынь со всеми учениками своими, где н качали все добре подвизаться о Господе.
В то время в Санаксаре от недостатка своей братии все было в упадке: церкви ветхи и бедны, келии и ограда деревянная почти разорились, кровли сгнили. Оставаясь пока официально в зависимости от Сарова, о. Феодор, как бы командированный строитель, начал кровли возобновлять тесом, некоторые келий и ограду построил вновь деревянные. В этом деле много помогали ему своими средствами благотворители, знавшие его и почитавшие, за добродетельную жизнь в С.-Петербургской Невской Лавре. Много старания приложил старец, и хотя с трудом возвратил и снова укрепил за обителью некогда принадлежавши ей лесные угодья, сенные покосы и рыбные ловли.
Преосвященный епископ Тамбовский Пахомий, бывший тогда епархиальным архиереем, зная отца Феодора, призвал его к себе, убедил быть настоятелем в Сакаксаре, и принять священство. Старец, по смирению, много отрицался от рукоположения, но убежденный, 13 декабря 1762 года был рукоположен во иеромонаха.
Глубоко проникнутый сознанием высоты и святости принятаго им сана священства, и ответственности настоятельства, отец Феодор по возвращению своему в пустынь, начал служить Господу Богу с чистою совестию. По словам монастырской летописи, он "наблюдая сей высокосвященный сан (священство), правлением пустыни и всея в ней находящияся братии достойно соответствовал должности Начальника: наставлял истинной вере и благочестию всех приходящих к нему, желающих препровождать жизнь богоугодную: ибо как он чрез многия лета монашествовал добропорядочно и в благочестии, то отменными был украшен дарованиями: нарочитое имел в наставлениях искусство, в рассуждениях был остр и пространен, и прочия, касательно благоустройства жизни человеческой, имел превосходныя качества; отнюдь не склонял желание свое к стяжанию славы и богатства мира сего, ко любил паче уединение и поучение словес божественных, жизнь свою посвящал трудам и попечению о спасении душ человеческих". (Подлинные слова летописи).
Вскоре собралось братии до двадцати человек. Из них двенадцать человек, из отставных гвардейских служащих, вероятно тех самых, которые выехали с о. Феодором из С.-Петербурга учеников его и сослуживцев, уволенных по именному повелению Государыни Императрицы Екатерины II-й, которых ведено и постричь в монашество, указом от 17 июня 1763 года.
В 1764 году, по именному повелению Императрицы Екатерины II-й, было определено штатное число монастырей и монашествующих в них, а сверхштатные повелено было закрыть. Санаксарская пустынь была названа к закрытию, но по ходатайству о. Феодора, лично известного Императрица, именным Ее повелением, была оставлена в числе пустынь. Отцу Феодору поведено быть начальником оной, указом от 16 октября 1704 года. В следующем 1765 году другим Высочайшим указом от 7 марта велено Санаксару именоваться монастырем, а не ПУСТЫНЬЮ.
Видя умножение братий, желающих проходить духовную иноческую жизнь, под его руководством, добродетельный старец Феодор. искренний радетель о спасении своем и всех приходящих к нему, положил намерение вместо деревянной, уже обветшалой, церкви построить каменную двухэтажную. В нижнем этаже теплый храм освятить во имя усекновения главы св. Иоанна Предтечи, а верхний храм — в честь иконы Богоматери Владимирской. На построение нового храма, по ходатайству придворных лиц, особенно Графа Алексея Григорьевича Орлова, знавшего лично о. Феодора, по именному повелению Государыни Императрицы Екатерины II-й, выдана из Ее кабинетной суммы тысяча рублей и дана благословенная грамота от Преосвященного Павла Епископа Владимирского и Муромскаго в 1755 году 15 сентября.
Заготовив необходимые материалы, и получив от благотворителей и почитателей своих из С.-Петербурга денежное пожертвование, о. Феодор, по сделанному архитектором плану, приступил к постройке каменного храма. Под личным его наблюдением постройка храма производилась с 1765 года по 1774 год. Храм вполне устроенный имел 14 сажень длины, 8 ширины, а вышины 24 сажени, с пятью главами. (И сегодня, два века спустя, с расстояния почти 10 верст путникам и богомольным открывается прекрасный вид на храм сделанный в строго аскетическом духе, словно белопарусный фрегат, несущий подвизавшихся в обители монахов но безбрежному морю полей и лугов ко Господу, "тихому пристанищу" всякой страждущей душе христианской. (Прим. ред.)
В том же 1774 году, в июле месяце Господу угодно было попустить на благочестивого старца отца Феодора тяжкое искушение за правду: За строгие обличения в притеснении крестьян и различных предосудительных поступках, Теминковскаго воеводы Нилова, бывшего духовным сыном о. Феодора. Воевода, не терпя, обличения, недобросовестно подвел о. Феодора под строгость закона, и ревнитель правды, по Высочайшему повелению Императрицы, как беспокойный, был сослан в заточение в Соловецкий монастырь, с лишением сана священства.
Прежде осуждения Феодора на заточение, он был вызываем к Воронежскому Губернатору на допросы по делу с Ниловым.
Из Воронежа о. Феодор заезжал в Задонский монастырь к пребывающему там на покое Святителю Тихону (+1783). Он принял отца Феодора с великой любовью. Ученики Святителя говорили, что никому другому Святитель так рад не был, как о. Феодору: три дня продолжалась между ними духовная беседа. При отъезде Святитель изволил проводить о. Феодора в путь, чрез весь монастырь, до св. ворот, и при прощании кланялся весьма низко.
По возвращении в Санаксар, вскоре за о. Феодором прислан был нарочитый по именному повелению. В Соловецкий монастырь ведено отправить его со всем имуществом для описания коего прибыл игумен Арзамасского Спасского монастыря Иосаф. Имения только и нашлось, что войлок шерстяной, обшитый толстой холстиной, небольшая подушка, шуба простая овчиная, мантия и ряса. С этим имуществом о. Феодор и отправлен в Соловецкий монастырь, напутствуемый слезами и молитвами Санаксарских своих учеников и Арзамасских учениц.
В Соловецком монастыре старец о. Феодор прожил в терпении девять лет. Каждый год из Санаксара посылали к нему в Соловецкий монастырь но два ученика. Посылали с письмами к нему и просьбами наставлений и начальницы Арзамасской Алексеевской общины. Он, как отец всем отвечал, наставлял всех в терпении жить благочестно, как и сам терпел.
Наконец Господь восхотел возвратить невинного страдальца в Санаксарскую его обитель. Один из учеников отца Феодора, живший при нем в Санаксаре монах Феофан (впоследствии благочестивый о. архимандрит Феофан, возобновитель Кирилло-Новозерского монастыря Прим. ред.), будучи судьбами Божьими взят в келейники к Митрополиту Санкт-Петербургскому Гавриилу, просил Владыку об о. Феодоре, напрасно страждущем, чтобы возвратить его из Соловецкой обители в Санаксарскую. Исследовав дело, Высокопреосвященный лично ходатайствовал перед Императрицей о возвращении о. Феодора. По именному повелению Государыни он возвращен в 1783 году в октябре месяце, к всеобщей радости Санаксарских его учеников и Арзамасских учениц.
Остальное время жизни своей старец о. Феодор провел в непрестанном терпении скорбей и напастей, правды ради, служа руководителем ко спасению многим и наконец почил от трудов земных мирно о Господе в 1791 году февраля 19 дня на 72 году жизни, потрудившись в монашестве 52 года и погребен честно, у созданного им храма в своей обители.